Более или менее осмысленно я писал стихи с 1993 года. Стихи того времени наивные, технически несовершенные, но своеобразные, и, возможно, кому-то понравятся. Те, что я посчитал лучшими - здесь.
* * *
Бедный мир, где гробов гниение -
В неуместности ярких лент,
Где порыв души - документ,
А слеза - отдельное мнение.
Да неужто я еще жив
И бреду, опершись на тросточку,
И жую упрямую косточку
Вместе с мякотью кислых слив?
19.9.93
* * *
Вся улица ударилась в бега
И брызгает дождливыми слезами.
Троллейбус обломал себе рога -
Мигает аварийными глазами.
И я плыву по морю этих слез,
И кажется, что дождь - еще не горе,
Но мучает навязчивый вопрос:
"Добавить ли слезинку в это море?"
А небо возражает: "Плачь, не плачь,
Скорби сам по себе и соболезнуй,
Но жизнь твоя - всего лишь яркий мяч,
Подвешенный за ниточку над бездной".
24.9.93
* * *
Белые слоны идут по полю,
А навстречу - белый пароход,
А по небу - белые бараны,
А под ними - белый Зен де Зен.
А на белых листиках бумаги
Белая невидимая мысль.
А гадалка Пушкину сказала:
"Берегитесь белых лошадей.
И людей в мундирах белой масти,
И Дантесов всяких, и любви.
В 37 столкнетесь с чем-то белым
И мои припомните слова".
Пушкин покумекал, поразмыслил,
Белое перо в руке вертя,
Написал про вещего Олега
И его подохшего коня,
Про змею, что белыми зубами
Принесла ему его конец,
Про волхвов и тех, кто знает много,
Но судьбы не может избежать.
Я прочел про вещего Олега
И пошел на улицу пройтись.
Белый день; и снег - конечно, белый,
И бараны снова надо мной,
А внизу - колеса парохода,
А навстречу - белые слоны.
Ну и что, что Пушкина убили?
Мир такой же белый, как тогда.
Белый снег кружится, превращая
Ночь в сплошной прекрасный белый сон.
6.3.93, лекция по философии.
* * *
Беззвучье, мрак - нужны тебе как воздух,
Ты ищешь край тишайшей темноты...
Но нет - и там глаза таращат звезды
И разевают лающие рты.
6.8.93
* * *
Был дождь, размывающий шумно блестящую ночь.
Был воздух - все чище и с каждою каплей пьяней.
Был месяц, который решил темноту превозмочь.
Был смутно-кровавый отсвет габаритных огней.
Был я - на балконе стоящий, вдыхающий ночь.
И так же, как ночь - все уверенней в силе своей.
11.9.93
* * *
Я буду по-особому доволен,
Когда сей мир изменит прежний вид,
И в нудных снах, приевшихся до боли,
Меня изыск сюжета поразит.
Но ясно представляется картина,
Один мазок покажется едва,
И в глине видишь контуры кувшина,
И новость ни насколько не нова.
И форма облаков знакома вроде,
И старый потускневший циферблат
Сто тысяч раз усталой стрелкой пройден,
И мысли все обдуманы стократ.
И тычешься в обыденность, как пьяный,
И мнится, что спасен, что не погиб,
Когда находишь в контурах изъяны
И в гранях - незначительный изгиб.
25.11.93
* * *
Катастрофы сквозь ласки
Различает мой глаз,
Сквозь знамена - повязки,
Сквозь хоромы - фугас...
Горечь - в залпе "Авроры",
Смерть - в сутулости плеч,
В небесах - коридоры,
Дом - в сиянии свеч.
И над пламенем этим
(Возвращаясь домой)
Жанну д'Арк я заметил
На кобыле хромой.
13.6.93
* * *
Клен ты мой опухший, задеревенелый,
Что стоишь? Прилег бы под метелью белой.
На таком морозе если не успеешь
Помереть спокойно - значит, задубеешь.
28.4.93
Случай с крокодилом
Как-то маленькая Света
Быть решила крокодилом,
Прибежала к дяде Пете
И канючить начала:
"Дядя Петя! Дядя Петя!
Я хочу быть крокодилом!
Он зеленый, и красивый,
И зубастый, и большой".
Дядя Петя удивился
И сказал: "Послушай, Света,
Быть зеленым крокодилом -
Это так нехорошо!
Ты кого-нибудь укусишь
Или просто испугаешь,
И потом у папы с мамой
Будет множество хлопот".
Света сильно разрыдалась:
"Я хочу быть крокодилом!
Хоть немножко, хоть минутку -
Дядя Петя, разреши!"
Но ответил дядя Петя:
"Ты капризна и упряма,
И с тобой о крокодилах
Говорить я не хочу".
Света к дедушке метнулась:
"Деда, ты такой хороший!
Разреши быть крокодилом -
Умным, добрым и большим.
Обещаю быть послушной,
Не кусаться, не лягаться,
Помогать по дому маме
И ходить на поводке".
Дед в очки взглянул на Свету
И ужасно рассердился:
"Это что за разговоры?
Ну-ка быстро замолчи!
Мы на фронте воевали
И фашистов победили
Не затем, чтоб наших внуков
В крокодилов превращать!"
Света - к бабушке, на кухню:
"Слушай, бабушка, ты можешь
Разрешить хоть ненадолго
Крокодилом мне побыть?"
Баба Маша приложила
Руку к светиной головке
И сказала: "Зой, поди-тка.
У нее, наверно, жар".
Тетя Зоя - мама Светы -
Подбежала и спросила:
"Света, что ты, нездорова?
Покажи-ка язычок".
"Я хочу быть крокодилом!"-
Громко Света зарыдала,-
"Ну пожалуйста, ну мама!
Мама, можно?" - "Нет, нельзя".
Мама Светы, я замечу,
В школе номер 210
Всем родителям известна
Как отличный педагог.
И поэтому, услышав
От ребенка эту дикость,
Тетя Зоя осознала
Неизбежность крайних мер.
Свету - шлепнула по попке,
Дядю Петю же спросила:
"Ну откуда, объясните,
У ребенка странный вкус?
Не Брюлловым восхитилась,
Не красой родной природы,
А каким-то крокодилом -
Этой пакостью живой!
Это вы все, Петр Иваныч,
Со своими "гарбуза'ми",
Неопрятностью в одежде
И безвкусными панно".
Света горько-горько плачет:
"Я хочу быть крокодилом!
Я не буду, обещаю,
Есть людей и продавцов.
Почему нельзя? Скажите!
Вот увидите - я стану
Лучшим в мире крокодилом.
Рарешите только мне".
Но никто не разрешает.
Света плачет все сильнее.
Слезы горькие обиды
Из очей ее текут.
Тут раскрылась дверь в квартиру,
И пришел с работы папа,
Очень бледный и усталый,
В настроении плохом.
Но увидел рядом Свету
И тотчас же улыбнулся,
Взял ее к себе на руки
И в глаза поцеловал:
"Что с тобой, моя дочурка?
Что ты с кем не поделила?
Никому я не позволю
Нашу Свету обижать".
"Я хочу быть крокодилом..." -
Тихо Света прошептала,-
"Только мне не разрешают,
Говорят, что крокодил -
Это пакость, это плохо,
Говорят, он очень страшный,
Говорят, что он кусачий
И невкусный, как арбуз".
"Крокодилом?" - молвил папа.-
"Я не вижу тут дурного.
Хорошо - у человека
Есть прекрасная мечта.
Если хочешь быть счастливой -
Будь такой, какой ты хочешь.
Я свою дочурку Свету
Никогда не разлюблю".
"Папа, миленький, спасибо",-
Поблагодарила Света
И сейчас же поспешила
Претворить желанье в жизнь:
Улеглась лицом на коврик,
Зацарапала когтями,
Зарычала и надулась,
Чтоб скорей позеленеть.
Ничего не получилось.
Горько плачет наша Света.
Папа снова к ней подходит
И негромко говорит:
"Не расстраивайся; знаешь,
Так уж этот мир устроен,
Что дано осуществиться
Не любой, увы, мечте.
Я и сам мечтал когда-то -
Не скажу, о чем - поверь мне,
Это светлые все были
И красивые мечты.
Но прошли года - и что же?
Их давно уже не стало.
Я теперь вполне доволен
Жизнью прожитой своей.
Ну а ты - учись прилежно,
Будь послушной и веселой,
Если сильно ты захочешь,
Крокодилом сможешь стать.
Нужно только постараться
И узнать, как мир устроен -
Может быть, поймешь тогда ты,
Как достичь своей мечты.
Ты когда-нибудь проснешься
И увидишь в небе Солнце,
И деревья возле дома,
И зеленую траву -
И хорошим крокодилом
Станешь ты - я в это верю.
У тебя, когда не плачешь,
Очень добрые глаза".
Света плакать перестала.
Папа всех окинул взглядом:
Маму Светы, дядю Петю,
Деда с бабушкой в углу
И взглянул, сказав: "Ну что же,
Успокоилась ты, вижу.
А теперь иди в кроватку
И смотри цветные сны".
...Света вечером в кроватке
Приоткрыла глаз тихонько
И увидела, как папа
Смотрит в темное окно.
Света вглядываться стала
И заметила слезинки,
Что украдкой папа прятал
В уголках печальных глаз.
И решила, засыпая,
Что ребенком быть прекрасно -
Можно с кем-нибудь поплакать
Над несбыточной мечтой...
Двадцать лет с тех пор минуло.
Света выросла, наверно.
Я давно уже не слышал
Никаких вестей о ней.
Мне же вот что интересно -
Стала Света крокодилом
Или девочкой осталась
После всех прожитых лет?
Я не знаю. Страшно думать,
Что она уж не ребенок,
Что приделали ей люди
Хвост и хищный ряд зубов,
Что она забыла игры...
Только все же я надеюсь,
Что у встречных крокодилов
Будут добрые глаза.
4-5.8.93
* * *
День ушел куда-то в ночь.
Долго ждать другого...
Взял - и удалился прочь.
Сволочь, право слово.
6.8.93
* * *
Давайте все вместе прорвемся сквозь тьму,
Сцепившись, как атомы
Эпикура.
Докажем себе и миру всему,
Что смерть -
самоуверенная
жалкая
дура.
29.9.93
* * *
Если вы узнать хотите,
Сколько будет дважды десять,
То сложите вместе пальцы
На руках и на ногах
И потычьтесь в каждый носом,
Прибавляя единицу.
Сделав двадцать операций,
Вы получите ответ.
Если вы узнать хотите,
Сколько будет дважды двадцать,
То партнера пригласите,
Чтоб проблему разрешить.
Но подсчет производите
Там, где меньше любопытных,
А иначе люди могут
Вас неправильно понять.
18-20.3.93
* * *
Если вы хотите очень
Поохотиться на тигра,
А ружья или мушкета
Не сыскалось под рукой,
То запомните, что тигры
Беззащитны, как котята,
Если выбить им все зубы
И все когти отпилить.
20.3.93
* * *
Мне грустно смотреть -
Уходят навек
Непонятый дождь, непонятый снег,
Непонятый миг, непонятый век,
Непонятый человек.
И сумрачный мир отражается в нем
Непонятым словом, непонятым сном.
22.6.93
* * *
Я долго-долго чистил зубы,
Потом по городу ходил,
Потом, решив, что люди грубы,
Извел на это грамм чернил.
Потом задумался немножко,
Но в поле зрения мое
Попалась серенькая кошка,
И начал я терзать ее.
Спросил я: "Что ты ходишь вечно
В шерсти, с ушами и хвостом?"
Она же щурилась беспечно,
Урча насммешливо притом.
И я взглянул тогда на небо,
А вместо неба - потолок.
И больше я - праправнук Феба -
Такого вытерпеть не мог:
Сходил за щепками до леса,
А за канистрой - в магазин,
И сел на поезд до Эфеса,
С собой взяв денег на бензин...
Преступник я? Решайте сами -
Смотреть сбежался весь Эфес,
Как живописно лижет пламя
Лазурно-чистый свод небес.
24.8.93
* * *
Люди - это глупые котята,
Только вставшие на задние лапы.
Оттого-то все для них кривовато,
Оттого-то все они косолапы.
По привычке странной голыми ходят
И хвосты свои давно потеряли.
Их хозяева никак не находят -
Никому они не нужными стали.
Ну а как же бедным кошкам без ласки?
Кто за ухом их легонько почешет?
Вот и бродят - как в плохой, страшной сказке -
И не кошки, и не люди, а нежить.
Их зрачик сошлись в усталые точки,
И х клыки уже совсем затупились...
Не скажу о них я больше ни строчки -
Сами видите, во что превратились.
17.6.93
* * *
Сижу и думаю, один.
И с отвращением замечу,
Как некий важный господин
Мне нагло думает навстречу.
На камень встал. В руке картуз.
И клинышек взамен бородки.
Во рту рядок зубастых бус
Картаво просит сковородки.
Какой он умный и большой!
В каком глубоком упоеньи!
Я повернусь к нему спиной -
Чтоб думать в общем направленьи.
2.9.93
* * *
Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей.
А можно просто дело думать,
Без всяких этаких затей.
А можно вовсе быть бездельным
И брюки драные носить.
А можно ни о чем не думать
И, следовательно, не быть.
26.10.93
* * *
Терпеть не могу толкотни под Солнцем.
Особенно если какой-то кретин
Заденет плечом, на бегу споткнется -
За то, что я стою на пути.
Спиной ко мне. Бородат. И значит,
Лицо его разберу едва...
Обматерит - и дальше поскачет,
Рогами небо распоров на два.
12.6.93
* * *
Люблю на лоне мирной лени
Стихи хорошие писать
И рано утром, выйдя в сени,
Зевая, темечко чесать,
Глядеть, как облака лелеет
Соломенного цвета луч
И нюхать, как с востока веет
Ядреный дух навозных куч.
Люблю есть ложками тушенку
И самогоном запивать,
И обнимать потом буренку,
И прямо в морду целовать.
Люблю ухватом бить супругу,
Да чтоб потяжелей ухват...
Люблю орать на всю округу
Отборный, крепкий русский мат.
Люблю приемник старый слушать
И ничего не понимать,
И за тебя я черту душу
Продать готов, Россия-мать.
27.11.93
* * *
Хочется - не знаю и сам, почему -
Первому встречному дать по морде.
Так тяжело порой одному
В этом огромном городе...
Ну ладно, бывает... Положим, нервы.
Но ведь страшней всего,
Что рядом нет ни встречных, ни первых,
Да и вторых... Никого.
Самодостаточен, бродишь по городу,
Злобу в себе хранишь,
Сам себе набиваешь морду
И сам по себе скорбишь.
11.6.93
* * *
Как выразить печаль набором фраз?
Ведь у нее ни контуров, ни позы.
Она летит, расплескивая слезы
Бокалами вращающихся глаз.
Она впорхнет в видения мои
И рядом невесомой тенью сядет,
И веки мне пугающе погладит
Рукой из черной легкой кисеи.
18.7.93
Натюрморт.
Подобно галактической спирали
И вихрю грандиозного циклона
Закрученную кожицу лимона
Мазками на холсте вы набросали.
Я трепет растревоженной тарелки
Прочел на голубом ее узоре,
Как будто отразился на фарфоре
Незримый бег неутомимой стрелки.
Над персиками с розовым румянцем -
Хранящий звуки моря наутилус.
Все это заскользило, закружилось
Таинственным взвивающимся танцем.
Все это заструилось и взлетело.
Казалось, что движенье - неизбежно...
Но только космос, черный и безбрежный,
Покинет рамы строгие пределы.
26.9.93
* * *
Найдите музыку в гудении ветров,
В дрожании оконного стекла,
В непримиримости суровых, жестких слов,
В скрипичном гимне дьявольского зла.
Найдите таинство в течении воды
И в силах, сокрушающих металл,
В сверкании наброшенной узды
И в хриплости того, кто петь устал.
В расположеньи карт - упрямый рок,
И то, что выше рока - в блеске глаз.
У хаоса есть свой, незримый бог -
Он никогда не оставляет нас.
29.8.93
* * *
Несчастья мы придумываем сами,
Изыскивая сложные пути.
Мы по лесу скитаемся годами
И дерево пытаемся найти.
В ветвях гудят задумчивые ветры,
И дятел где-то долбит старый спил...
"А ведь остались считанные метры",-
Мы говорим. И падаем без сил.
9.8.93
Ода Артамонову.
Лячу я! Крыльеми рулю,
Дудю в гуделку - и лячу!
А мой вилосепедик там,
Внизу; давно его я бросил.
И вот теперь махаю я
Крылами лехкими и знаю -
Что чем я больше пролячу,
Тем, значит, дальше улятаю.
Угу! А тама впереди
Какой-то сфинкс сидит угрюмый.
Посмотрит страшно на мяня
И спросит: "Где вилосепедик?"
А я, чтоб енто показать,
Начну искать средь перьев пальцы,
Чтоб, значит, тыкнуть и сказать:
Мол, тама твой вилосепедик.
Но перья липкие хранят
Мои персты вполне надежно,
И, в общем, очень невозможно
Мне их оттудова извлечь.
И я, запутавшись в оборках
И разодрав свои колготки,
Смиренно падаю на землю,
Забыв нажать на тормоза.
И вот ляжу, такой пячальный,
И в небо синее глижу,
И парой спиц вилосепедных
Я крылья новые вяжу.
А сфинкс нашел вилосепедик,
Уселся грозно на нево,
И раздавил. И не паехал.
Праклятый каменный дурак...
27.7.93
Очень грустная история.
Кобель и фельдфебель бежали по полю,
Навстречу им - сука и контрадмирал;
Но так и не встретились -
Видно, на свете
Нет места
Для этой собачьей любви.
10.7.93
О трамваях
Я знаю - я видел, хоть видеть не мог:
Голова возвратилась назад к Берлиозу,
И прекрасный, негромкий трамвайный звонок
Удалился, сменив на стихи злую прозу.
И какая-то Аннушка вновь собрала
В черепки от бутылки все капельки масла
И назад в бакалею ее отнесла,
Чтоб разжечь ту надежду, что прежде угасла.
И, болтая о том, гоБ ил теувтсещус,
Берлиоз и Бездомный подходят к киоску,
А какой-то прохожий, крутя черный ус,
Удлинняет дыханьем свою папироску.
"И к чему это все,- тихо Воланд сказал,-
Если тысяча лет москвичей не изменит?
Ну зачем затевать весь ужасный скандал,
Если мудрость мою никогда не оценят?"
Он по улице задом куда-то побрел,
Подманив воробьев к черствой корочке хлеба,
И, забыв, как он в будущем мрачен и зол,
Воспарил белым ангелом в синее небо.
8.3.93
* * *
Паникадила свет зловещий
Разбавил мглу седого дня.
Все окружающие вещи -
Терроризируют меня.
Да взять хотя бы это кресло -
Стоит, презрительно и зло.
И почему в окно залезло
Такое мутное стекло?
Что за кретины с полок книжных
Надменно смотрят на меня?
И режет ухо мне неслышно
Литературная возня
И всякий бред "о человеке".
"Что толку,- шепчет злость моя,-
Что кто-то там в каком-то веке
Мечтал о том же, что и я?"
Швыряю книги на пол с полок.
Долой их всех! Долой! Долой!
Лишь мертвецы! Их век недолог.
А это что? О Боже мой...
Вгляжусь в немеркнущее имя
На золоченом корешке.
Его не спутаешь с другими -
И томик вдруг замрет в руке.
Не он ли был всегда со мною
Во дни томлений и невзгод?
И благодарною рукою
Ласкаю гладкий переплет.
Страницы жадно я листаю,
Душа с душою говорят.
Я мысли-ниточки свиваю
В самоуверенный канат.
И люстра весело блистает,
Свой свет не прекращая лить,
И кресло в гости приглашает...
А вот окно пора помыть.
7.8.93
* * *
Я - неординарно перманентный,
Как неиссякающий ручей.
Замуруют - в твердый шов цементный
Просочусь меж желтых кирпичей
И скажу, скрипя зубами злобно,
Подбородок вчетверо сложив:
"Мне, конечно, очень неудобно,
Но я снова здесь. И снова жив."
1993
* * *
На Земле не достигнуть рая.
Нет нетленного ничего.
Нынче кто Петрарку читает?
Где теперь Лаура его?
Я из праха колонны строю.
Порождения праха ем.
И смыкаю веки порою,
Чтобы снова вспомнить Эдем.
Эх, отрезать бы Еве руку,
Не пускать бы в манящий сад...
Городов бездонную муку
Тонны яблок не утолят.
22.9.93
* * *
Подходит он все ближе, ближе -
Неотвратимый, словно сталь -
И диким взглядом вдруг пронижет
Мою ажурную вуаль.
Но не поймет сквозь сетку эту
Усталый блеск моих очей
И дальше двинется по свету -
Зловещий, сумрачный, ничей.
24.7.93
* * *
Прохожий затемненных городков,
Плутающий под небом вечерами,
Просящий белизны у облаков
Чернеющими дырками-глазами,
Попутно залезающий в нутро
Бетона, громоздящегося в горы,
Ползущий сквозь немыслимые норы,
Как синий червь глубокого метро...
Ты осторожной поступью своей
По домику раздумий обветшалых
И чердачку догадок запоздалых
Идешь в свою кладовочку идей
И между старых гниленьких стропилин
Укладываешь новый яркий миг.
Ты думаешь, что все уже постиг,
Не зная, до чего еще наивен...
2.10.93
Психопатология обыденной жизни
(по мотивам З.Фрейда)
Дверь. Вхожу. Сажусь. На полке
Нервно тикают часы.
Я часов не понимаю
И не тикаю совсем.
Только думаю, что "полка -
полк - солдат - в ружье - равняйсь! -
подравняет парикМАХЕР
свой мохеровый ХАЛАТ -
за халатность ПОСАДИЛИ -
10 ЛЕТ - а Стикс ОДИН -
одиночество, я знаю,
НЕПРИЯТНЕЙШАЯ вещь -
словно тухлая СЕЛЕДКА -
чудо-юдо рыба-КИТ -
кит и КОТ - ЛОВИТЬ, царапать -
полицейский - пистолет -
ограбление - украли
золоченые часы".
Ах, опять часы!!!
Я злобно
Из ноздрей пускаю пар
И ломаю полку в щепки,
И часы топчу ногой.
27.8.93
* * *
Я иду вдоль ограды кладбища,
И ветер в лицо - хоть плачь,
А за оградой кладбища -
Лес.
И вижу: кто-то вылез из вертолета
И обратно залез.
То ли Христос этот кто-то,
То ли Хуан Антонио Самаранч.
13.6.93
* * *
Шальная мысль - неясный звук -
Мое внимание поймает
И ускользает, ускользает...
А под ногой уже зияет
Канализационный люк.
22.9.93
* * *
Случайностью зовем мы неизбежность,
Ошибкой - необдуманный ответ,
Чужую неожиданную нежность
Немедля изучаем на просвет.
Небрежность хулиганством окрестили,
И грубостью - несдержанность в словах.
Мы смысл первоначальный позабыли
Тех фраз, что произносим второпях.
В чужой порыв мы склонны не поверить,
Нам проще заклеймить и осмеять.
Мы не забудем десять раз отмерить,
В конце концов решив не отрезать.
Мы все бежим по замкнутому кругу.
Нам некогда подумать и понять.
Мы будем недоверие друг к другу
Практичностью обычной называть.
На деле же - какая там практичность,
Когда мы превращаем каждый раз
Сплетенье чувств, которым имя - личность,
В удобный нам набор обидных фраз.
1993
* * *
А согласитесь, это странно -
Давать предметам имена
И тишину порвать нежданно
Шуршащим словом "тишина".
18.7.93
Шаг
Стопа коснулась каменной ступени,
Надежной, как хребет костлявых недр.
Забыты все моленья, слезы, пени.
Я выше стал на целый дециметр.
9.9.93
Из Стивенсона
Жил да был в лихие годы
Флинт - известнейший пират,
Бороздил морские воды
И хотел припрятать клад.
Вот и остров подходящий -
Флинт сокровище зарыл.
Он пират был настоящий,
Только помер...
Экая неприятность.
1.12.90
* * *
Сяду на конек зеленой крыши,
Головой в небесный свод упрусь...
"Никого на свете нету выше",-
Я скажу. И тут же возгоржусь.
И, наверно, бросит снизу кто-то:
"Все вот так - повыше сесть хотят".
Ну а что? Полезная работа.
Главное - конечный результат.
Я расправлю крылья, словно пташка,
Закручу каскад мортальных сальт,
Чебурахнусь, словно чебурашка,
Плоским чебуреком на асфальт.
То-то будет весело народу!
И одобрят все поступок мой:
"Он в чужих краях искал свободу,
А обрел ее в земле родной".
18.5.93
* * *
Когда Тэйлор был пацаном,
Ему башку разбило в кровь
Математическим поленом.
Всю жизнь он мучался потом,
Аппроксимируя любовь
Конечномерным многочленом.
13.5.93, лекция
Телевизор.
Увидишь в глазах упрек неистовый,
Услышишь безмолвное:
"Да как ты мог...",
И страх упадет внезапным телевизором
На обнаженные стопы ног.
Вскричишь,
взмолишься,
на колени рухнешь,
Попросишь прощения,
Но все же - как жаль! -
Поймешь, что это - совесть ненужная,
И захромаешь сутуло вдаль.
28.6.93
* * *
Надоели углы придуманных рамок,
Надоели мечты, бесплотность и дым.
Наберу кирпича и выстрою замок,
Чтоб ходить вокруг немым часовым.
Налетят в него неживые духи,
Закоптят его золотым костром,
И пойду я, в дым простирая руки,
Чтоб в последний раз затеряться в нем.
И меня судьбя затолкает в угол,
И мечтать заставит о том, о сем,
И собрать кирпич, и увидеть друга
В стерегущем дым часовом немом.
26.11.93
* * *
Где-то там, за этой серой диафрагмой
Немигающего глаза-объектива -
То ли дивное неслыханное чудо,
То ли чудное невиданное диво.
Там дремучий лес с огромными стволами,
Мхом зеленым вся земля вокруг укрыта,
А во мху - глубокий, четкий, чистый, ясный
Отпечаток лошадиного копыта.
Видно, здесь, куда давно не ходят люди,
Не сыскать куда ни тропки, ни дороги,
Укрываются от злобной черной силы
Чисто белые, как снег, единороги.
Гривы их - как краски радуги весенней,
А глаза и не опишешь нашим слогом...
Только вряд ли кто похвастает из смертных,
Что встречался он с живым единорогом,
Потому что ищут их давно и тщетно
Отвратительные слуги черной силы,
Обломать хотят рога единорогам,
Чтоб остались просто белые кобылы.
Это глупость. Ведь нетрудно догадаться:
Красота - она зависит не от рога.
Так вот смотришь - вроде с виду просто лошадь,
А душа - точь-в-точь как у единорога.
Ну и ладно. Пусть они слюною брызжут,
Ищут способ мерзопакость в мир добавить.
Никакими махинациями с рогом
Добрый нрав единорога не исправить.
Он поскачет сквозь дремучий лес к поляне,
Где струятся золотые нити света,
Чтобы бегать и резвиться беззаботно,
Упиваясь духом солнечного лета.
Он живет, чтобы жила надежда в мире,
Чтоб стремиться к красоте возможно было.
Верьте мне: на свете есть единороги,
А не только черный мрак и злая сила.
Я смотрю в глаза другого человека
И ловлю прекрасный свет мечты летящей.
Это значит - в нем живут единороги.
Красота не может быть не настоящей.
20.3.93
Веселенькое
В небе пахнет весной,
Только сердце мое почему-то
Покрывается коркой льда
И готово уснуть.
Я сижу один, как дурак,
В пустой и холодной ванной,
И зажата бритва в руке,
И закрыт шпингалет.
А проблема-то - сущий пустяк:
Я звонил Ей по телефону,
А она сказала: "У меня
Куча важных дел".
И теперь я сижу, как дурак,
В пустой и холодной ванной,
И никак не могу решить,
Бриться мне или нет.
3.3.93 (~18:00)
* * *
Водосточная труба
Неуклюжа и груба.
Но она свой вклад дает
В мировой круговорот
Вод.
Вот.
* * *
Фонарный столб попался на пути.
Его вдавили в землю провода.
Он хочет разорвать их и уйти.
Вот только не решил еще, куда.
Мусорный бак.
Мне велено вот тут стоять
И в дождь, и в град, и в зной, и в стужу,
И мусор не пуускать
Наружу.
* * *
В автобус люди прут гуртом,
А мне автобус ни к чему.
Я вот возьму - нащло ему
Пойду пешком.
9-10.10.93
- Забили кузов чем попало...
Я ж сдохну до конца пути!
- На то они и самосвалы -
Чтоб надрываться, но везти.
26.11.93
Одинокий верблюд.
Вот пустыня.
И даже не пустыня,
А какая-то глинисто-каменная твердь.
На восток пойдешь - жизнь,
На запад пойдешь - смерть.
Вот белый верблюд. Он одинок.
Он идет на восток,
Чтоб быстрее - для него
Одного -
Взошло Солнце.
Вот Солнце. Сидит, хихикая, за горизонтом,
И ждет.
Оно, конечно, взойдет -
Но только тогда,
Когда
Одинокий белый верблюд,
Разочарованный,
Обратно пойдет.
На запад.
14.6.93
* * *
Ветры корабль качали...
Его колыбель - волна.
Безмолвная глубина
Скрывает его печали.
И только повеет бризом -
Тоска его навсегда
Рассеется без следа
Рассветным туманом сизым.
22.6.93
* * *
Запятая за пятку меня ухватила,
Точка точит сомненьями душу мою,
Восклицательным знаком мне череп прошило,
От вагончиков-слов я опять отстаю.
Передышек-пробелов почти не замечу,
Все спешу и спешу по странице бегом,
Черный лебедь вопроса плывет мне навстречу,
Стрелы злобных тире режут воздух кругом.
Частокол круглых скобок поймать меня хочет,
Ряд кавычек одежду мою изодрал.
Если б не было шатких мостков-многоточий,
Я б, наверно, надежду уже потерял.
12.3.93
* * *
Если вы идете вдоль по коридору,
А на сердце стужа лютая у вас,
По пути во все заглядывайте двери,
Ни один не пропуская кабинет.
Ну а вдруг вы обнаружите случайно,
Что за самой неприметной из дверей,
Позолочен золотистой позолотой,
Золотеет золотунчик золотой?
21.3.93